7 августа 1994 года в Тирляне началась другая жизнь — «после наводнения». Всё, что было до этого, было «до наводнения».
Два дня шли дожди, а в воскресенье выглянуло долгожданное солнышко. Девочка с карими глазами, вдоволь наигравшаяся на улице, с интересом слушала соседку, которая рассказывала её маме, будто плотину держат тракторами, потому что произошла какая-то авария. Воображение семилетнего ребенка тщетно пыталось соединить большие машины с громадной плотиной, и даже словоохотливая соседка не могла помочь: она сама толком не знала что там происходит. «Папа бы все объяснил», — вздохнула девочка, припоминая, как несколько раз отец водил ее на плотину, где она жмурилась от мелких брызг и переспрашивала каждое папино слово, потому что ничего не слышала из-за шумной воды. Но он кис с дедом в балагане: на покос они уехали еще до дождей, до распутицы.
«Плотину прорвало», — с такой вестью приехал дядя Серёжа. Он рассказал, как переехал мост через Рыжую, как начал подниматься в гору на улицу Советскую, и как его мотоцикл заглох. Через мгновение огромная волна поглотила и тот мост, и всё, что было за ним. «Мне просто повезло, что мотоцикл не встал раньше», — закончил дядя Серёжа.
Мама девочки места себе не находила. Через какое-то время она взяла за руку дочь и повела её туда, где случилось что-то очень страшное. Люди с балконов двухэтажных домов смотрели в бинокли куда-то вдаль и кричали: «Дома плывут, люди плывут на крышах».
Стоя на высокой горе, девочка смотрела, как в огромной реке плывут какие-то доски, бревна. С разных сторон доносились голоса. Вдруг она увидела человека в воде. Ему уже подавали жердь с берега: «Хватайся!» У него не сразу получилось подплыть к ней. Девочка испугалась. Из воды молодой мужчина вышел почему-то грязным.
Смеркалось. Ребенку хотелось постоять на горе ещё, но мама повела её домой. На улицах стоял гул, люди шли толпами. «Как будто война началась», — поделилась впечатлениями мама, скупая на слова в этот день.
Поздним вечером во всех окнах Тирляна горели свечи: не было света. Тогда ещё никто не знал, что стихия унесла 29 жизней.
На следующий день, в понедельник, мама девочки пошла на работу в детский сад. Все разговоры были только о наводнении. Кто-то сказал: «Надю Щербакову ещё не нашли». Многие тогда подумали о худшем, что могло случиться с акушеркой, много лет работавшей в роддоме. «Надя не могла утонуть. Она стольких детей приняла на этот свет. Бог её спасёт», — успокоила тогда всех заведующая.
Надежда Щербакова 6 августа пошла в ночь на работу напрямик через речку. Воды было немного. Раньше там был переход, но 9 мая того же года его снесло весенней водой. Утром 7-го сменщица сообщила, что на плотине что-то случилось. Надежда Александровна возвращалась домой уже по мосту: река была большой. Мужа дома не было — он уехал на похороны в Челябинск. Весь день хозяйка была дома, временами выходила на берег, смотрела, как по плотине бегают люди. Вечером она вышла во двор. Свежий мостовинник на её глазах начал подниматься. Она поспешила открыть ворота, но уже не смогла: их придавило досками. Вода прибывала. Надежда Александровна решила, что нужно уходить огородом. Она не заметила, как оказалась полностью в воде. Что-то огромное проплывало над ней: дом или крыша. «Господи, если ты есть, не дай мне утонуть», — просила она всевышнего. Вынырнула, глотнула воздуху, и снова её чем-то накрыло. Всё повторялось. Время от времени её било током. Вдруг она увидела, что на неё плывут брёвна. За одно из них она сумела ухватиться. Отдышалась. Рядом проплывал соседский дом. Она сумела забраться на его крышу. Оттуда она увидела соседа, плывущего на воротах, как на плоту, соседку, спасающуюся, как и она, на крыше дома.
Надежда Александровна уже подплывала к железнодорожному мосту, которого не стало. Крышу прибило к каким-то кустам. Теперь уже мусор, свиньи и куры окружали её. Ночь она провела там. Только утром к ней на помощь пришёл спасатель Пётр Коткин. В кузове его машины оказалось восемь спасённых.
«Вера, я живая!» — кричала сквозь слезы Надежда своей сестре. В тот страшный вечер, как и многие жители пострадавшего района Шибаевка, Вера спаслась, потому что ушла встречать коров из стада. Их мама в своем доме вместе с дочерью Надежды Светланой, хотя последняя жила уже не здесь — со своей собственной семьей, спасаясь от стихии, забрались на подловку (чердак). Света видела, как ее родной дом, в котором оставалась мама, поплыл. «Мама утонула», — плакала молодая женщина. «Света, ты не переживай. Мама спасётся», — успокаивала её бабушка. Светлана в то время ждала ребёнка…
От дома Надежды Александровны — только тополь. Жить она стала в доме, оставшемся в наследство от родителей мужа. Он стоит напротив того места, где она ночь ждала своего спасения. В этом доме живёт и сейчас, хотя получила тогда от государства двухкомнатную квартиру в Белорецке. Из Тирляна она не уехала. В Белорецке сейчас живёт с семьёй её сын. В августе 94-го он был в армии. После трагедии его отпустили на внеочередную побывку домой. Муж узнал о том, что случилось, из челябинской газеты. Сомнений в том, что Надежда жива, у него не было.
После наводнения Надежду Александровну освободили от работы на месяц. Она восстанавливала документы, хозяйство. «Люди тогда помогали много. Государство, — вспоминает она. — Людей только не вернёшь. Очень жалко мне семью Бужлановых: дядю Шуру и тетю Нюсю. Такие хорошие люди были, троих прекрасных детей воспитали. Семью Малаховых. Погибли отец, мать и дочка. Алёнке сейчас бы было 27 лет. А сколько соседей умерло уже потом. Это же такой стресс». Надежда Александровна плачет, делясь своими воспоминаниями с повзрослевшей кареглазой девочкой.
Тот день не забыть тирлянцам. Никогда. Неважно, сколько лет тогда им было. Построена новая плотина, восстановлены мосты, но на месте улиц, снесённых огромной волной, — пустырь. Только горькая полынь и злая крапива.
Людей, оставшихся в тот день без крова, стали называть утопающими. До сих пор, навсегда утопающие. В своих воспоминаниях, в своём горе и во всепобеждающей надежде. 7 августа тирлянцы вспомнят тех, кого не стало, и будут желать тем, кто остался в живых, доброго здоровья и сил.
Опубликовано в газете «Белорецкий рабочий» в 2012 году. Фотографии сделаны тогда же.